ЛИТЕРАТУРА И РЕВОЛЮЦИЯ
412
который ввел в скульптуру р а (3 о т н и к а в о в р е м я р а 6 о т ы.
До него скульптура знала человека стоящего, сидящего, спящего,
пляшущего, играющего, борющегося, отдыхающего, молящегося,
любящего, но она не знала человека трудящегося. Когда
человек в покое, когда он пляшет, любит или молится, его тело
довлеет себе. Роден подчинил тело движению, но движению
внутреннему, движению души, обитающей в самом теле. Любовь,
мысль, скорбь — вот темы Родена. Во время работы тело под
чинено цели, лежащей вне его, оно перестает довлеть себе и
становится орудием. Сверх того, искусственные орудия труда
расширяют природную периферию тела. Все это исключало
физический труд из области скульптуры. Менье сумел показать,
что трудовые усилия, направленные на, сопротивляющийся
материал, не разрушают цельности тела, но дают ей новое
выражение; расширяя периферию тела, труд не разрушает ее;
превращая тело в орудие, он и орудие делает одухотворенной
частью тела. Говоря словами Зиммелл, Менье открыл э с т е т и ч е-
с к у ю ценность труд а. Перед скульптурой развернулась не
объятная, еще не затронутая область.
Эстетическое открытие Менье имело под собою глубокие
социальные причины. Пока труд был уделом рабов, юридиче
ских или нравственных, до тех пор он оставался за порогом
искусства. Только социальное пробуждение «субъекта» труда,
рабочего класса, превратило труд в проблему для науки, фило
софии, морали, искусства. Менье эстетически разрешил эту
проблему. По тем яснее обнаружило дальнейшее развитие
скульптуры, что одного эстетического решения тут не доста
точно. Показав, к а к воспроизводить трудовое усилие в скульп
турном материале, Менье не мог, разумеется, натянуть обще
ственные и нравственные связи между миром искусства и миром
физического труда. Разобщенность здесь оставалась во всей
своей силе. 15 то время, как общественная жизнь развивала из
себя небывалые в мировой истории противоречия и группиро
вала но линии их могущественные политические движения,
искусство все более замыкалось в хрупкой скорлупе «новой
души» и, отступая перед натиском социальных страстей, поки
дало совсем великое ноле коллективной жизни человеческой,
\ ходило в добровольное изгнание — в ландшафты, в портреты,
