он озорник и хулиган. Правда, озорство его, даже чисто лите
ратурное («Исповедь»), нс столь уж страшно. Но несомненно,
что Есенин отразил на себе предреволюционный н революционный
дух крестьянской молодежи, которую расшатка деревенского
уклада толкала к озорству и к бесшабашности.
Город сказался на Есенине резче и острее, чем на Клюеве.
Тут точка приложения для несомненных влияний футуризма.
Есенин динамичнее, поскольку нервнее, гибче, восприимчивее к
новому. Но имажинизм идет наперерез динамике. Самодовлеющее
значение образа покупается за счет целого: части расчленяю гея
и застывают.
Неправильно говорят, будто избыточная образность имажини
стов вытекает из индивидуальных склонностей Есенина. На самом
деле, мы ту же черту находим и у Клюева. Его стих отягощен
образностью еще более замкнутой и неподвижной, 15 основе своей
;-)то не индивидуальная, а крестьянская эстетика. Поэзия повто
ряющихся форм жизни мало подвижна в своих основах и ищет
путей в сгущенной образности.
Так или иначе, но имажинизм до такой степени перегружен
образами, что поэзия его кажется вьючной и потому медлитель
ной в движении. Избыточность образов сама по себе вовсе не
свидетельствует о творческой силе: наоборот, она может происте
кать из технической незрелости поэта, застигнутого врасплох
художественно непосильными для него событиями и чувствами.
Поэт как бы захлебывается образами, а читатель испытывает
то же нервное нетерпение — дотянуть поскорее до конца, — как
при слушании заикающегося оратора. Имажинизм во всяком
случае не литературная школа, от которой можно ждать серьез
ного развития. II запоздалое высокомерие Куликова («Запад, на
который нам, имажинистам, чихать...») кажется курьезным и
даже незанятным. Имажинизм разве лишь этапный пункт для
нескольких поэтов Молодого поколения, более или менее талан т
ливых, но похожих друг на друга тем, что все они еще не
перебродили.
Попытка Есенина построить имажинистским методом крупное
произведение оказалась в «Пугачеве» несостоятельной. И это
несмотря на то, что автор украдкой изрядно-таки разгрузил
свою вьючную образность. Диалогический характер «Пугачева»
