346 ЛИТЕРАТУРА И РЕВОЛЮЦИЯ 
величайшие из всех, какие записаны в книгу новой историй, 
до сегодняшнего дня заполняют своим гипнозом политическую 
и нравственную атмосферу. Консервативный по своим эконо 
мическим формам, весь в плену своих блестящих традиции, 
Париж давно уже утратил духовную и политическую гегемонию, 
которая была в его руках в конце ХУ*Ш и в середине про 
шлого столетия... 
Лондон несравненно грандиознее Берлина. Он не беднее Па 
рижа унаследованными преданиями. И все же при всей своей 
капиталистической чудовищности Лондон гораздо меньше вопло 
щает душу современной эпохи, чем столица Германии: для этого 
он слишком своеобразен и консервативен — со своей бытовой 
косностью, англиканским ханжеством и политической рутиной. 
И области идеологии он скареден, питает инстинктивное отвра 
щение к обобщениям и признает только те системы, на которые 
время давно наложило печать устарелости. Лондон — это совре 
меннейший город, который с неутомимым, хотя и безнадежным, 
упорством обороняется от современного самопознания. 
Берлин можно не любить, но нужно быть слепым, чтобы 
не видеть, что именно здесь история завязала свой гордиев 
узел. Э™ бесконечные ровные улицы, эта идеальная нумерация 
домов, эти непреклонные шуцманы, Тиргартен с его глиняной 
родословной Гбгенноллернов, наконец, неизбежный и вездесущий 
«Ашингер»—все это прозаично, как будка часового. Но на этой 
обнаженной основе сложилась в кристаллической ясности и 
законченности социальная драма капиталистической культуры. 
Точно ножом хирурга проведены здесь межевые линии, отде 
ляющие враждебные лагери. Ни возвышающий обман истори 
ческих: традиций, ни наследственный дух компромисса не смяг 
чают политической атмосферы. Нет ни полусвета, ни полутени. 
Общественная идеология похожа на геометрическую проекцию 
реальных отношений. Обе стороны сделали для себя последние 
логические выводы, и им остается только сознательно иттп 
навстречу тому часу, когда автоматизм жизни поставит их у 
предела и скажет: Нш К.Ьос1ия, Ыс заЦа! *). 
*) В характеристике Берлина здесь несомненно не учтен реформист 
ский и национально-ограниченный характер германской социал-демократии. 
В других работах того же приблизительно периода автору случалось ука-