3 Л П А д и м ы 
349 
его свободы становится художническое своенравие. Свою кисть, 
он подчиняет не узору материи, а узору своих настроений. Он 
берег, что ему нужно, у Веласкеца, котиков, французов, японцев... 
Его палитра неизмеримо обогащена, его кисть приобрела острие 
резца. Но он чувствует себя дальше от цели, чем когда бы то 
ни было, — как «обладатель сложнейшего измерительного при 
бора, которым он ничего не умеет измерить». «Техника!» — 
восклицает Голридер презрительно. — «Да первый клок травы 
под солнечным лучом обращает всю живопись в прах!» 
Э г га трагедия не одного лишь Голридера, но всего новейшего 
движения в живописи: и м и р е с с и о и и з м а. У своих психологи 
ческих истоков импрессионизм непримиримо и, если позволите, 
бешено индивидуалистичен. Его знамя — восстание против 
деспотических прав объекта. Каргина для него — только документ 
личности. Материальный мир — лишь огромный калейдоскоп, к 
котором глаз художника открывает необходимые ему сочетания 
красок. Только красок. Очертания растворяются в форме, а сама 
форма существует лишь как окрашенная поверхность. Материя 
с ее внутренней структурой, древесный лист с его жилками,, 
строение человеческой кожи — все то, что старые мастера 
научились переносить на полотно — сменяется у импрессионистов 
комбинацией цветных пятен. Свежие глаза, выросшие на дере 
венском приволье, этого искусства не поймут. Тут нужно пройти 
школу большого города с ограниченными перспективами, 
каменной мостовой, вокзалами, трамваем, электрическим осве 
щением и ночными кафэ. Только в торопливой сутолоке миро 
вого города с его вакханалией впечатлений глаз вырабатывает 
в себе ту беглую меткость, которая из самосохранения избегает 
всякой детализации и растворяет предмет в его цветовом эффекте. 
Этот последний импрессионисты довели до высокой степени 
совершенства. Они открыли новые технические возможности и 
исторгли новые тайны у мира красок. Они упростили свою 
палитру, вернув ее к ясности и чистоте спектра. Вместо того, 
чтобы смешивать краски на палитре и в готовом виде пере 
носить их на полотно, они пользуются в своей работе только 
чистыми тонами, предоставляя глазу зрителя вносить в эту 
мозаику цветовой синтез. Этим путем достигаются совершенно 
недоступные раньше по яркости и свежести результаты. Само 
♦