3 А II А Д И М Ы
107
Когда л слушал нервную речь берлинского философа «новой
души», в моем сознании невольно всплыла фигура покойного
Павла Зингера 1 ), такая тяжелая, такая внушительная, такая на
дежная фигура. О, этот не знал путей без цели и целей без
пухи! Его цель была для него раз навсегда дана в программе
его партии, его путь был ясен и прям. Растворяя себя в партии,
он оставался всегда самим собою — неповторяющейся личностью,
несгибаемой индивидуальностью. Обладал ли Зингер «новой
душой»? Или Бебель, столь похожий на туго натянутый л\к,
на напряженную пружину действия — во имя одной и той же
цели в течение полустолстия? Или это не современная душа?
А — с другой стороны—американец Карнеги, или берлинец
Ашингер, который сидит в центре чудовищной тслеграфно-те-
лефонно-биржевой паутины, и, дергая то за одну проволоку,
то за другую, руководит оборотом миллионов, превращающихся
в миллиарды. Этим новым душам тоже, надо полагать, совсем
несроден нравственно-эстетический платонизм с его путями без
цели и целями без пути.
Зиммелевская характеристика оставляет за бортом и Бебеля,
и Ашингера, полярные явления современной культуры, и сво
дится к групповой самохарактеристике. «Новая душа» . Зиммеля
есть, на самом деле, душа интеллигенции больших городов, им
прессионизм есть ее искусство, эстетически-замаскированное
безразличие — се социальная мораль, Ницше—ее пророк,' «Сим-
нлициссимуе» — ее сатира, Зиммель — ее философский фельето
нист, как Зомбарт — фельетонист экономический.
В первый период своего самоопределения новая интелли
генция, тогда шумно порывавшая с традицией во всех областях
философии, морали и искусства, искала опоры в социальности.
Но уже очень скоро она преодолела в себе социальные тен
денции утонченным индивидуализмом. «Я все понимаю, — мог
<)ы о себе сказать носитель «новой души»,— но самое это по
нимание я ценю в себе гораздо больше, чем те практические
выводы, к которым оно меня обязывает. Человеческая история
1 ) II. Зингер— член Ц.К. германской с.-д. партии, современник Бебеля
и Либкнехта-отца. Один из популярнейших вождей берлинских рабочих.
5 Стойкий «ортодокс» в эпоху ревизионизма.
