68
ЛИТЕРАТУРА. II РЕВОЛЮЦИЯ
чсскн-утсшнтельную философию искупления с шоколадом Гала.
Петер на закуску? Пильняк ведь берет мир в его телесности,
и в этой телесности ценит его. Откуда же эта зависимость от Бе
лого? Очевидно, что и здесь, как в кривом зеркале, отражается
внутренняя потребность Пильняка в синтетической картине..
Пробелы в духовном охвате порождают слабость его к Белому,
словесному декоратору духовных провалов. Но это для Пильняка
дорога вниз. А как бы хорошо ему скинуть с себя полушутов-
скую манеру русского шт ей нерьян на и двинуться выше соб
ственной дорогой.
Пильняк писатель молодой, но все же не юноша. Он вошел
в самый критический возраст. II большой опасностью тут является
преждевременная, так сказать, скоропостижная маститость: еще
не перестал быть подающим надежды, как уже стал оракулом.
Пишет, как оракул: и по многозначительности, и по темноте,
жречески намекает, учительствует, а ему надо учиться и учиться,,
ибо концы с концами у него не связаны не только общественно,
но и художественно. Техника его неустойчива и неэкономна,
голос ломается и срывается, подражательность бьет в глаза...
Все это может быть и неизбежные болезни роста, но при одном
условии: чтоб без маститости. Если же при ломком голосе
самодовольство и учительство, то от бесславного конца не спа
сет и большой талант. -)то и в дореволюционные времена было
уделом многих наших подававших надежды, которые сразу оку
нались в маститость и захлебывались в ней. Пример Леонида
Андреева надо бы ввести в хрестоматии для подающих надежды.
Талантлив Пильняк, но и трудности велики. Надо ему по
желать успеха.
Мужиковствующие.
Нельзя ни понять, ни принять, ни изобразить, революцию,,
хотя бы частично, если не видеть ее в целом, с ее объектив
ными историческими задачами, которые для руководящих сил
движения становятся целями. Если этого нет, то нет Оси, нет
и революции, она распадается на эпизоды и анекдоты, героиче
ские или зловещие. Можно из них составить более или менее
искусные картины, но нельзя воссоздать революции, и уж ко
